В небе становилось все веселее. Лихтер набирал скорость. Заговорила тяжелая артиллерия, и яркие бело-зеленые вспышки на время превратили ночь Деллалта в короткий полдень. Первый залп прошел мимо, зато второй можно было занести в учебники — по качеству исполнения. Лихтер превратился в огненный клубок, плюющийся искрами.

— Кажется, — задумчиво проговорил Бадуре, — они не собирались ловить нас.

К тому времени, как корабль Й'уоч совершил посадку — на то же самое место, откуда взлетел лихтер, — они успели сменить одно временное убежище на другое. Спустя пару минут округу наводнили вооруженные люди. Через вторую пару минут обнаружились оглушенные охранники. Поиски возобновились, только теперь парни разве что не нюхали землю.

— Смотри-ка, они купились, — восторженно выдохнула Хасти.

Точно: поисковая группа обнаружила следы, ведущие к лихтеру, но не нашла ни единого доказательства, что кто-то оттуда уходил. Чубакка гордо захрюкал, напоминая присутствующим, кто проделал эту работу и у кого теперь болит поясница. Ему почесали за ухом.

В конце концов, поисковая группа загрузилась обратно в корабль. Взвыли двигатели.

Й'уоч считает их мертвыми, лихорадочно соображал Хэн, наблюдая за взлетом. Это плюс. И у них есть оружие. Это плюс номер два. Теперь можно попробовать забрать «Сокол» обратно. Он почти ожидал, что Й'уоч заберет охрану с фрахтовика. Но чем дальше он наблюдал, тем ему становилось хуже. Корабль завис над грузовозом. Трап «Сокола» был поднят, люки задраены. Хэн вдруг сообразил, что сейчас произойдет.

Он рванул к кораблю, Чубакка отстал от него лишь на шаг. Кажется, Хэн кричал. Конечно, никто на лихтере его не услышал. Лихтер подцепил «Сокол» лучом и резко взял вверх. Словно хищная птица, закогтившая добычу, лихтер поволок беспомощный грузовоз через озеро — к горам.

— Они решили, будто дискета с журналом на борту вашего корабля, капитан? — спросил запыхавшийся Скинкс. — Ведь так? Они обыскали нас, ничего не нашли и попытались убить нас, потому что предположили, что мы оставили диск на борту.

— Куда они направляются? — мертвым голосом спросил Хэн.

— Прямиком к себе в лагерь, — отозвался Бадуре. — У них будет и время, и место, чтобы разобрать… извини, малый, обыскать «Сокол».

Хэн развернулся на каблуках и зашагал к городу. Чубакка жалобно захныкал, передумал и потрусил следом за капитаном. Начал накрапывать дождик.

— Куда вы? — пискнул Скинкс, когда все остальные заторопились присоединиться к кореллианину. — То есть, я хотел спросить: куда мы?

— Я хочу забрать свой корабль, — просто сказал Хэн.

Глава 8

— Даже ты мог придумать план получше, — жужжала над ухом Хасти. — Даже у тебя могло найтись…

Хэн пытался не слушать ее, вперившись в серую мглу и желая возвращения Бадуре как никогда в жизни. Если Солдат не вернется в ближайшие пять минут, он рискует застать свою подружку в виде хладного трупа. И любой суд вынесет оправдательный вердикт.

Ночью мелкая морось превратилась в обжигающе ледяную крупу, а к утру вновь стала мелким дождем. Просмоленная парусина, под которой тряслась от холода их компания, по крайней мере, спасала от дождя и от ветра. Время от времени кто-нибудь прикладывался к заветной фляжке, и когда гуляющая по рукам фляга доходила до него, Хэн тихо радовался, что в ночной заварушке не потерял ее.

Все были мокрые до нитки, перепачканные в грязи и несчастные. Обычно всклокоченные волосы Хэна слиплись от влаги, рыжая шевелюра Хасти тоже висела жалкими сосульками, некогда пушистая шубка Скинкса топорщилась иголками, а Чубакка распространял вокруг специфический запах мокрого вуки. Хэн протянул руку и ободряюще похлопал удрученного Чуи по загривку. Вуки заурчал и потребовал, чтобы ему почесали за ухом. Хэн уступил. Пусть хоть кто-то будет доволен. Ему хотелось придумать, что бы сделать для Боллукса и Синего Макса: оба дроида беспокоились, что случится, когда не выдержат влагоупорные корпуса.

— Тебе в жизни не справиться с подобной задачей, — закончила свою речь девица.

Хэн смахнул со лба прилипшую мокрую прядь.

— Тогда не ходи за мной, — предложил он. — На следующий год прилетит еще какой-нибудь корабль.

Из серой пелены вынырнула мужская фигура в мешковатом плаще, на плече человек тащил какой-то мешок. Он шлепал по лужам как раз к той горе ящиков, за которыми они прятались. Хэн прицелился было, но опустил пистолет. Старый Солдат нырнул к ним под парусину. В мешке оказались плащи.

Бадуре даже ухитрился не промахнуться в размерах. Самый большой достался, конечно, Чубакке. Зрелище получилось настолько комичное — капюшон надежно скрыл косматую башку вуки, зато из рукавов торчали густо покрытые шерстью лапы, — что Хэн долго не мог попасть в рукава своего плаща. Рядом возился Боллукс, витиевато извиняясь за отсутствие привычки одеваться.

— Может быть, завернем его во что-нибудь? — с сомнением сказал Бадуре, наблюдая за вуки. — Сделаем что-то вроде перчаток.

Затем повернулся к Скинксу:

— Дорогой профессор, о вас я тоже не забыл.

И гостеприимно раскрыл мешок. Скинкс попятился, негодующе ощетинив

усики.

— Вы же не думаете, что я… неприемлимо!

— Как только мы выберемся из города, — пообещал Хэн, — сразу выпустим.

— Кстати, сынок, — Бадуре деликатно откашлялся, — может быть, нам лучше затаиться на время?

— Поступай как знаешь, — буркнул в ответ Хэн, — но они там, в своем лагере, развинчивают мой корабль.

— Тогда какой смысл идти? — фыркнула Хасти. — Всего какая-то сотня километров. К нашему прибытию твой драгоценный корабль будет кучей металлолома.

— Тогда я свинчу его обратно! — рявкнул Хэн. Девипу шатнуло назад, и кореллианин, как обычно, мгновенно успокоившись, продолжал: — Кроме того, каким образом Й’уоч примчалась сюда быстро, если у нее не было контакта с кем-нибудь из местных? Если мы останемся здесь, то можно просто-напросто повесить себе мишени на грудь и маршировать по центральной улице с лозунгом: «Стрелять — сюда!» И не забывай, пожалуйста, что среднестатистический местный обыватель терпеть не может приезжих. Мы в два счета окажемся на койках в местной тюрьме.

Бадуре доводы убедили, Хасти — нет, но она оказалась в меньшинстве,

— Значит, придется прогуляться, — сказал Солдат.

Дождь пошел на убыль, небо заметно посветлело. Хэн изучал позаимствованную у Й'уоч планшетку. Повезло: там нашлась пара карт планеты, уже устаревших, но зато очень детальных. Хорошо, что хоть это есть…

Хасти снова зафыркала:

— Все вы, космолетчики, моряки, авиаторы, одинаковы: никакого терпения, зато бездна суеверия. Вечно ставите на удачу.

Предчувствуя очередную словесную перепалку, вмешался Бадуре.

— Во-первых, нам надо перебраться через озеро, — сказал он. — С этого берега связи с югом нет. Оттуда воздушного транспорта тоже нет, зато есть наземный. Единственная переправа — паром; им заправляют местные, плывуны. Их просто трясет от ревности, когда кто-то вступает на их территорию. Им нужна плата.

Всем нужна плата. Хэн представил себя переправляющимся через озеро на зауроптероиде, и ему стало плохо. Слегка помогло, когда он себя поменял на Чубакку.

— Может, обогнем озеро по суше? — неуверенно предложил он.

— Это пять или даже шесть дополнительных дней, если не найдем транспорт или не поймаем какого-нибудь верхового зверя, — возразил Бадуре.

— Лучше паромом, — немедленно согласился Хэн. — Что с провиантом и снаряжением?

Бадуре посмотрел на него с неодобрением.

— А что у нас с милыми дамами и горячей пищей? По дороге будут поселения; придется импровизировать.

Он выдохнул, дыхание сгустилось в облачко пара.

— Ты идешь или остаешься? — спросил Хэн у Хасти.

Девица смерила его едким взглядом.

— С чего это ты заинтересовался? Ты полагаешься на людей, только если нет другого выбора?

Хэн отвернулся. Спорить с этой занудой не было ни сил, ни желания, хотя очень хотелось напомнить, что из-за нее они сейчас мокнут под ночным дождем, а не сидят на сухом диване в салоне «Тысячелетнего сокола». При воспоминании о фрахтовике Хэн загрустил.